Утром, уезжая на работу и уже сидя в машине, Ника загадочно посмотрела на меня, бросив напоследок: «Ты не забыл, завтра у нас праздник?»

– Как я мог забыть такой праздник, – спохватился я, но не подал вида, что не сразу понял, о чем она говорит.

– Ты в курсе, какой у нас завтра праздник? – спросил я у сына, войдя в дом.

– Само собой, – ответил сын. – Разве можно забыть такой праздник? Я уже и цветы купил. А ты что купил?

– В том-то и дело, что я еще в раздумье.

– Я привез маме из Индии шикарное сари, когда летом туда по обмену опытом ездил.

К этому времени я уже успел сообразить, что «большой праздник» – это день рождения жены. В правильности выбранного подарка я долго не сомневался – решил подарить ей талисман, привезенный тоже из Индии. По оценкам ювелира, он превышает годовой бюджет небольшой страны, но ценен он был и как «хранитель». «Глаз Будды» – это всевидящее око хранит и защищает его обитателя.

«Как же иначе! – рассуждал я. – Это именно то, что нужно – талисман!»

– Как думаешь, мама наденет сари в день рождения?

– Думаю, что я ее уговорю. Это так красиво, она будет выглядеть в нем как настоящая богиня Бодхисаттва.

Мы попрощались с сыном, и я поднялся в кабинет. Достал из сейфа драгоценный подарок, чтобы еще раз им полюбоваться.

Настал день праздника. С утра в доме звучали восточные мотивы, в бассейне и на плитке двора были рассыпаны ароматные лепестки роз, в комнате курились ароматические свечи. Гости стали прибывать уже к обеду. Все, конечно же, восхищались организацией праздника. Это заслуга Олега.

Последним прибыл Учитель Олега – Озаренный, он был подчеркнуто учтив и вежлив. Он был в сопровождении своего бультерьера по кличке Сандра с золотой цепочкой и медальоном за I место в показательных выступлениях на выставке. Собака следовала за хозяином, оглядывая присутствующих пронзительным взглядом и поводя ушами, как антеннами.

– Давно, давно ждем!.. – поспешил я к нему навстречу. – Ом-Рам! – приветствовал я его, ритуально приложив руки к груди и поклонившись.

– Мира и Света этому дому! – приветствовал хозяев и гостей Озаренный.

Одет он был во все черное, длинные седые волосы были завязаны сзади в пучок.

Гостей пригласили к столу.

Все расселись по местам и стали скандировать: «Ни-ки! Ни-ки! Ни-ки!». Взгляды гостей были устремлены на украшенную цветами лестницу, по которой должна была спустится виновница торжества.

Я огляделся, ища взглядом Озаренного, но за столом его не было. Он стоял в гостиной с моим сыном. Я перевел взгляд на лестницу. По ней в ослепительно-белом сари спускалась сияющая от счастья Ники. Гости хлопали в ладоши и продолжали скандировать ее имя. Она действительно напоминала индийскую богиню. Мой сын уговорил ее все-таки надеть сари. Мне всегда нравилась в ней непредсказуемость. Когда она была уже на последней ступеньке, Олег с огромным букетом бардовых роз подошел к ней и, встав на колено, дотронулся рукой до ее стопы. Воцарилась тишина, которую нарушил сын.

– Прости меня, мама, за ту выходку в аэропорту, я был глуп и смешон.

Его слова и поведение взволновали ее.

– Что ты делаешь?! Олег, сейчас же встань!

– Я не встану, пока ты меня не простишь.

– Я давно уже все забыла, – торопливо сказала она.

Он поднялся, вручил цветы, поцеловал ее в щеку:

– С днем рождения, мама!

Гости захлопали в ладоши с возгласами: «Ура! Браво! Браво!»

Настала и моя очередь поздравить именинницу. Провожая ее к праздничному столу и усаживая на почетное место, я наклонился и шепнул ей на ухо:

– Ты сегодня необыкновенно красива, и сари тебе очень идет.

Чувство радости переполняло ее душу, и глаза ее стали влажными от слез благодарности. Гости шумно разговаривали, веселились, пили за здоровье именинницы.

Я подошел к Озаренному, который в сторонке наблюдал за гостями. Сандра с торчащими ушами и большими глазами, словно изваяние, сидела на стуле подле него.

– Нина Васильевна – настоящая Бодхисаттва, – сказал, улыбаясь, Озаренный.

Я заметил на его левой щеке чуть заметный шрам. Он рассказал, что получил его от своего наставника, будучи еще учеником в монастыре, в котором проживал и получал духовное воспитание. Тут я вспомнил о шраме моего партнера по бизнесу Семена Рогачева, у которого он также красовался на левой щеке. И вспомнил слова Анастасии.

– Кто из них? – гадал я. – Оба со шрамами, и оба мне близки.

В разгар веселья все дружно запели. На Кубани принято петь в застолье. Это казацкие старые песни, о воле, о доле казацкой, о хлебе насущном.

Вокруг Ники собрались женщины, с интересом рассматривая замысловатые узоры на ее сари. Мужчины, тоже собравшись группами, вспоминали былые времена.

Время близилось к полуночи, и гости стали расходиться, благодаря за приятно проведенное время. Праздник удался.

В конце концов все гости разошлись и остались только наша семья и Озаренный с Сандрой, которая за весь вечер так и не сдвинулась с места. Она спрыгнула со стула, только когда Озаренный позвал ее разделить с ним трапезу из одной тарелки. Это было любимое блюдо моей жены, которым она угостила учителя Олега.

– Ом-тат-сат! Ом-тат-сат! – благодарил он ее, сложив руки у груди. – Очень вкусно, очень вкусно. Правда, вкусно, Сандра?

Собака посмотрела на него, тявкнула и снова принялась за кусочек баранины. Сам он к еде так и не притронулся.

– Может, посмотрим телевизор? – предложил я.

– Может быть, что-нибудь выпьете? – предложила Ники гостю, но тот сделал вид, что не слышал вопрос.

– Махатма Озаренный не пьет спиртное, – сказал я. – Но зато он знает хорошие стихи, – добавил я. Специально делая ударение на слове «стихи», чтобы Ники было понятно, о чем речь.

Я знал ее слабость к стихам. А я давно соскучился по «дому» и рад был побывать в медитативных афирмациях, посредством которых духовные адепты «улетают» в духовные миры.

– Неужели?! – воскликнула Ники. – Вы читаете стихи?!

Озаренный улыбнулся, пожалуй, второй раз за вечер. Первый раз, когда Ники подала ему жареную баранину, которую она очень вкусно готовила.

– Это не стихи, Нина Васильевна, это наши учебные упражнения, – пояснил Озаренный.

Но, услышав о стихах, Ника уговорит его почитать. Я это понял по выражению ее лица, не терпящего никаких возражений:

– Сегодня мой день рождения. Неужели вы можете мне отказать? Почитайте, пожалуйста.

Озаренный стал читать афирмации.

Он точно угадал нашу духовную несовместимость с женой и высказал в афирмации то, что я пытаюсь все время, но пока, как видно, безуспешно донести до Ники.

Ники молча переводила взгляд то на меня, то на гостя. Я же делал вид, что меня эти «стихи» нисколько не касаются.

– А еще что-нибудь, – попросила Ники.

Озаренный продолжил читать стихи:

Он сделал маленькую паузу и, глядя куда-то в пустоту, продолжил:

В камине уютно потрескивали поленья. Ники сидела как завороженная, размышляя над услышанным. Неожиданно она вздрогнула, словно очнулась, и попросила гостя:

– Если вы не устали, пожалуйста, продолжайте.

– Нам пора. Правда, Сандра?

– Ну, напоследок, на прощание... – взмолилась Ники.

– На прощание... – как-то отрешенно отозвался Озаренный.

Он сложил руки на груди, на мгновение замер и стал читать:

Здесь его голос, кажется, дрогнул. Он замолчал, но наступившую паузу никто не прервал, и он снова продолжил. Горько усмехнувшись, он произнес заключительные строки:

Произнеся последние слова, он тут же откланялся.

– Может, вы останетесь у нас? – предложила Ники.

– Нет, – твердо ответил Озаренный, – мне необходимо еще собрать вещи в гостинице. Утром мы с Олегом должны вернуться в ашрам. Пусть не опаздывает.

Остановившись у дверей, он оглянулся:

– Премного благодарен за оказанную мне честь, – сказал он и вышел с Сандрой. Я проводил гостя.

Приложив левую руку к груди, я сказал:

– Весьма был рад вашему приезду и большие слова благодарности за ваши скрижали.

– Сат-Чит-Ананда, – ответил Озаренный, захлопывая дверь «такси».

Вернувшись в дом, я застал Ники в раздумьях.

– Ну, как ты? – спросил я ее, обнимая за плечи.

– Этот день рождения я долго не забуду. Как тебе моё сари?

– Великолепно! Как удалось Олегу уговорить тебя надеть его?

– Знаешь, Юра, он очень изменился...

– В худшую или в лучшую сторону?

– Конечно же в лучшую. Думаю, что это благотворное влияние духовного ашрама. Я просто поражена.

– Ну вот, а ты не хотела его отпускать.

– А ты мне правду сказал?

– Что ты имеешь в виду?

– Я о тех словах, которые ты говорил мне, когда усаживал меня в кресло. Вы у меня такие хорошие!

– Конечно, правда! Мы стараемся, – шутливо ответил я.

– Я никогда и подумать не могла, что этот...

– «Дикарь»? – вставил я.

– Я хотела сказать совсем не это... – возразила она.

– Они умеют еще и не такое, – сказал я.

– Что ты имеешь в виду?

– Лучше не скажу, ты всё равно не поверишь.

– Отчего же? Ты считаешь меня наивной?

Я, например, четко поняла, что первая афирмация, – выговорила она почти по слогам незнакомое ей слово, – исходила будто не от него.

А вот про «крест» – это он сам. Или я опять не права?

– Не знаю, не знаю... – уклончиво ответил я, – может так оно и есть...

– Он не женат? – спросила она. – Моя секретарша Ольга на него смотрела с интересом. Между прочим, девушка принимала участие в конкурсе красоты «Мисс Европа», а он даже ни разу не обратил на нее внимания.

– Дело в том, что она смотрела на него глазами «самки», а таким людям нужна единомышленница, сопутница.

– А тебе откуда знать, что таким людям нужно?

– Да я так, предполагаю... – спохватился я.

– И вообще: что ты делал в Индии? Ты ведь никогда мне ничего не рассказываешь о себе.

– Ну, как, – пошутил я, – пролетал мимо, решил заглянуть в загадочную страну, познакомиться с ее культурой.

– А «махатмой» тебя называют почему?

– Это долгая история, а время уже позднее, пора отдыхать.

– Вот ты всегда так! – нежно прошептала она, обняв меня, и мы пошли в спальню.