Е. П. Блаватская. Мои книги

На главнуюАвторы и книгиреклама, форум и чат rumagic.comНаша твиттер лентаСмОтРеТь ФиЛьМы о МаГиИ
 



Е. П. Блаватская

МОИ КНИГИ

Некоторое время тому назад один теософ, м-р R***, путешествовал поездом с американским господином, который поделился с ним изумлением от своего посещения наших лондонских центров. Он рассказал, как просил мадам Блаватскую посоветовать ему лучшие теософские работы и заявил ей о своем намерении достать "Разоблаченную Изиду", на что, к его удивлению, она ответила: "Не читайте ее, это всё вздор".

Насколько я помню, я не говорила "вздор"; но по сути, я сказала вот что: "Оставьте ее, "Изида" не понравится вам. Изо всех книг под моим именем именно эта худшая и наиболее неудачная в литературном смысле". С той же искренностью я могла бы добавить, что в "Изиде", тщательно проанализированной со строгой литературной и критической точки зрения, открывается множество опечаток и неверных цитат; что она содержит бесполезные повторы, крайне раздражающие отступления от темы, а для случайного читателя, незнакомого с различными аспектами метафизических идей и символов, столь же много явных противоречий; что значительной части материала не должно было быть там вовсе; и также, что там были некоторые очень серьезные ошибки из-за многочисленных изменений в основном при чтении корректуры, и в частности из-за исправления слов. И наконец, что работа по причинам, которые сейчас будут разъяснены, не имеет в себе системы; как заметил один мой друг, она выглядит, по сути, как некая масса независимых параграфов, не имеющих между собой связи, хорошо перетряхнутая в корзине для бумаг, затем вынутая наугад и — опубликованная.

Таково и теперь мое искреннее мнение. Когда я впервые после публикации 1877 года перечитала в Индии в 1881 году всю работу от начала до конца, ко мне пришло полное осознание этой печальной истины. С тех пор и до настоящего времени я всегда говорила то, что я думала о книге, и когда бы ни предоставлялась возможность, я высказывала свое откровенное мнение об "Изиде". Делалось это к ужасу тех, кто предупреждал меня о том, что я ухудшаю ее продажу. Но так как в писании моей главной целью была не слава и не выгода, но нечто гораздо более высокое, я не обращала внимания на такие предупреждения. Этот неудачный "шедевр", эта "монументальная работа", как называют книгу некоторые обозреватели, с ее ужасными превращениями одного слова в другое, полностью менявшими смысл,1 с её опечатками и неверными цитатами свыше десяти лет доставляет мне больше волнений и хлопот, нежели что-либо еще за всю мою долгую жизнь, в которой всегда было больше шипов, чем роз.

Но несмотря на эти огромные упущения, я утверждаю, что "Разоблаченная Изида" содержит массу новой и до настоящего времени неизвестной информации по оккультным вопросам. То, что это так, доказывается тем, что всеми, кто достаточно умен, чтобы выделить ключевое, не обратив внимание на второстепенное, отдать предпочтение идее, а не форме, не придавая значения ее досадным недостаткам, работа была полностью оценена. Приписывая себе — и как я покажу, за других — все внешние огрехи, чисто литературные дефекты работы, я без страха стать тщеславной отстаиваю ее идеи и учения, ибо как я всегда заявляла, ни идеи, ни учения не являются моими; и утверждаю, что они представляют огромную ценность для мистиков и тех, кто изучает теософию. Также верно, что когда "Изида" была впервые опубликована, многие лучшие американские газеты расточали ей похвалы — вплоть до преувеличения, как явствует из цитат ниже:

"Это монументальная работа... обо всем, имеющем отношение к магии, таинствам, колдовству, религии, спиритуализму, которая незаменима для энциклопедии". — North American Review.

"Следует признать, что это замечательная женщина, читавшая больше, видевшая больше и думавшая больше, чем большинство ученых мужей. Ее работа изобилует цитатами с дюжины различных языков не для пустого хвастовства эрудицией, а для подтверждения собственных взглядов... ее страницы украшены сносками, опирающимися, как и ее источники, на мудрейших писателей прошлого. Для большого числа читателей эта замечательная работа представляет огромный интерес... она требует к себе серьезного внимания мыслителей и заслуживает аналитического чтения". — Boston Evening Transcript.

"Эрудиция ошеломляет. Множество ссылок и цитат из самых неизвестных и непонятных авторов на всех языках чередуются с упоминаниями писателей высочайшей репутации, о которых не скажешь, что их коснулись поверхностно". — N. Y. Independent.

"Крайне читабельное и захватывающее эссе о первостепенной важности возвращения герметической философии в мир, который слепо полагает, что он ее перерос". — N. Y. World.

"Лучшая книга сезона". — Com. Advertiser.

"Для читателей, которые никогда не были знакомы с литературой по мистицизму и алхимии, эта книга предоставит материал для захватывающего изучения — источник любопытной информации". — Evening Post.

"Они свидетельствуют о большой и разнообразной исследовательской работе автора и содержат огромное количество интересных рассказов. Тот, кто любит чудеса, не найдет недостатка в них в этой книге". — New York Sun.

"Удивительная книга как по теме, так и по подходу. Некоторое соображение может быть высказано о редкости и объемности ее содержания — ведь один комментарий составляет пятьдесят страниц — и мы не преувеличим, если скажем, что такой комментарий фактов никем еще раньше не предпринимался... Но книга любопытна тем, что она содержит в себе уникальный материал, и без сомнения ее с радостью примут библиотеки... Она, разумеется, будет интересна всем, кто увлекается историей, теологией и тайнами древнего мира". — Daily Graphic.

"Настоящая работа есть результат необычайного образования и подкрепляет ее репутацию адепта тайных наук, в мистическом знании достигшего ранга иерофанта". — New York Tribune.

"Всякий, кто прочитает эту книгу внимательно, узнает все о необыкновенном и мистическом, исключая, возможно, только тайные символы. "Изида" будет дополнением к "Анакалипсису". Кто любит читать Годфри Хиггинса, тот получит удовольствие и от мадам Блаватской. Между их работами огромное сходство. Обе много говорят обо всем апокриптическом и апокалиптическом. Легко предсказать спрос на эту книгу. Необыкновенное своеобразие, смелость, многосторонность, удивительное разнообразие тем, охватываемых ею, делает эту работу одной из лучших книг столетия". — New York Herald.

Первыми врагами, которые ополчились на мою книгу, были спиритуалисты, чьи фундаментальные теории, будто духи умерших общаются в propria persona, я отвергаю. За последние пятнадцать лет — со времени первой публикации — на меня изливался непрерывный поток отвратительных обвинений. Любая клевета — от безнравственности и теории "русского шпиона" до вероломной деятельности, того, что я хронический мошенник и олицетворенная ложь, пропойца, агент Папы, купленный для того, чтобы разгромить спиритуализм, и воплощение Сатаны. Всяческое злословие, которое только можно было предположить, обрушивалось на мою личную и общественную жизнь. Ни то, что ни одно из этих обвинений не было подтверждено; ни то, что с первого января до тридцать первого декабря, год за годом, я жила, как в стеклянном доме, окруженная друзьями и недругами, — ничто не могло удержать эти злые, ядовитые и совершенно бессовестные языки. Моими вечно бодрствующими оппонентами в разное время заявлялось: (1) что "Разоблаченная Изида" это просто пересказ Элифаса Леви и некоторых старых алхимиков; (2) что она написана мной под диктовку злых сил и духов умерших иезуитов (sic); и наконец, (3) что оба моих тома составлены из рукописей (ранее неизвестных), оставленных после себя Бароном де Пальмом — знаменитым за свою кремацию и двойные похороны, и которые я нашла в его сундуке.2

C другой стороны, мои друзья, сколь добрые столь же и неосмотрительные, немного подчеркнуто говорили о связи моей работы с моим Восточным Учителем и другими оккультистами, что действительно являлось правдой; это было подхвачено врагами и раздуто до неприличной лжи. Заявлялось, что вся "Изида" от корки до корки и слово в слово была продиктована мне невидимыми адептами. И так как недостатки моей книги были слишком очевидными, последствия всей этой пустой и злонамеренной болтовни были таковыми, что мои враги и критики заключили — столь проворно, как они это умели, — либо этих невидимых инспираторов не существует, и они лишь часть моего "обмана", либо им не хватает таланта даже среднего писателя.

За чужие высказывания никто ныне не вправе считать меня ответственной, я отвечаю лишь за то, что я утверждала вслух или в публикации за своей подписью. Итак, я заявляю следующее: что исключая прямое цитирование и многие отмеченные выше и упомянутые опечатки, ошибки и неверное цитирование, а также общую верстку "Разоблаченной Изиды", автором которых я не являюсь, (а) каждая крупица знания, изложенная в этой или позднейших работах, исходит из учений наших Восточных Наставников; и (б) что многие отрывки в этих трудах были написаны под их диктовку. Я не утверждаю этим чего-то сверхъестественного, так как такая диктовка не представляет из себя чуда. Любой трезвомыслящий человек, знающий сегодня о многообразных возможностях гипнотизма (принятых и исследованных нынешней наукой) и о феномене передачи мысли, легко признает, что если гипнотизируемый субъект простой невменяемый медиум, слышит невысказанную мысль своего гипнотизера, который может таким образом передавать первому свою мысль, — чтобы быть способным даже повторять слова, ментально вычитываемые гипнотизером из книги, — то тогда мое заявление не содержит ничего невозможного. Для мысли не существует пространства и расстояния; и если два человека находятся в прекрасной взаимной психо-магнетической связи, и из этих двух один — великий адепт оккультных знаний, то передача мысли и диктовка целых страниц на расстоянии в десять тысяч миль становится столь же легкой и понятной, как и передача двух слов в комнате.

До сих пор я воздерживалась — кроме очень редких случаев — от реакции на любую критику моих работ и даже оставляла без опровержения прямую клевету и ложь, так как по отношению к "Изиде" я находила почти всякий род критики законным, а что касается "клеветы и лжи", то мое презрение к клеветникам было слишком велико, чтобы замечать их. Особым был случай с хулой, пришедшей из Америки. Все это исходило из одного и того же источника, хорошо известного всем теософам, — человека, наиболее неутомимо нападавшего на меня лично последние двенадцать лет,3 хотя этого создания я никогда не видела и не встречала. Не собираюсь я отвечать ему и сегодня. Но так как ныне "Изида" подвергается нападению уже, по крайней мере, в десятый раз, настало время, чтобы мои недоумевающие друзья и все те, кто симпатизирует теософии, узнали всю правду — и ничего кроме правды. Не то, чтобы я даже перед ними хотела просить извинения или "оправдываться". Я собираюсь просто предоставить факты, неопровержимые и не противоречащие друг другу, излагая своеобразные, хорошо известные многим, но теперь почти забытые обстоятельства написания моей первой английской работы. Я дам их по порядку.

(1) Когда я приехала в Америку в 1873 году, я не говорила по-английски — в детстве я училась разговорному — более тридцати лет. Я понимала, что я читаю, но едва могла говорить на языке.

(2) Я никогда не получала образования ни в каких колледжах, и всему, что я знала, я научилась сама; я никогда не претендовала на ученость современных исследователей; тогда я с трудом читала какие бы то ни было европейские научные работы и мало знала о западной философии и науке. То немногое, что я изучила и узнала из этого, внушило мне отвращение своим материализмом, своей ограниченностью, узким банальным духом догматизма и своей атмосферой превосходства над философией и наукой древности.

(3) До 1874 г. я не написала ни слова по-английски и не опубликовала ни одной работы ни на каком языке. Следовательно —

(4) Я не имела ни малейшего представления о литературных законах. Искусство написания книг, их подготовка к печати и публикации, чтение и правка гранок являлись для меня неведомыми секретами.

(5) Когда я начала писать то, что позже вылилось в "Разоблаченную Изиду", у меня было не больше представления, что получится из этого, чем у тщеславного невежды. У меня не было плана; я не знала, будет ли это книгой, эссе, памфлетом или статьей. Я знала только, что я должна написать ее, и всю. Я начала работу еще до того, как близко познакомилась с полковником Олькоттом, и за несколько месяцев до образования Теософического общества.

Итак, как поймет каждый, условия для создания английской теософской и научной работы были вполне многообещающими. Тем не менее, мне удалось написать на четыре таких тома, как "Изида", прежде чем представить свою работу полковнику Олькотту. Разумеется, он сказал, что все — за исключением продиктованных страниц — следует исправить. С тех пор мы принялись за наши литературные труды и работали вместе каждый вечер. В некоторых страницах он правил английский, и их я переписывала; те, которые не поддавались никакой беспощадной корректуре, он обычно надиктовывал прямо с текста, англизируя словесно мои практически неразборчивые рукописи. Именно ему я обязана английским в "Изиде". Он же предложил разделить работу на две части, первый том посвятить НАУКЕ, а второй — ТЕОЛОГИИ. Для этого нужно было пересмотреть весь предмет и многие его части; необходимо было исключить повторения и улучшить литературные связи между элементами. Когда работа была готова, мы показали ее профессору Александру Уайлдеру, известному ученому и платонисту Нью-Йорка, который, прочитав труд, рекомендовал его для публикации м-ру Бартону. Вслед за полковником Олькоттом профессор Уайлдер оказал мне неоценимую помощь. Именно он составил превосходный комментарий, исправил греческие, латинские и еврейские слова, предложил цитаты и написал большую часть введения "Перед Завесой". То, что это не было указано в книге, вина не моя, но твердое желание д-ра Уайлдера, чтобы его имя не фигурировало нигде, кроме сносок. Я никогда не делала тайны из этого, и об этом знал любой из моих многочисленных знакомых в Нью-Йорке. Итак, подготовленная, книга пошла в печать.

С этого момента и начались настоящие трудности. Я не имела ни малейшего представления о правке гранок. Заниматься этим полковнику Олькотту не позволяло время; поэтому я с самого начала все перепутала. Счет в шестьсот долларов за правку и переделку пришел, когда мы еще не закончили и трех частей, и мне пришлось бросить корректуру. Под давлением издателя полковник Олькотт делал все от него зависящее, но у него не было другого времени, кроме вечеров, д-р Уайлдер находился далеко в Джерси-Сити, в результате, гранки и страницы "Изиды" прошли через множество энергичных, но неаккуратных рук, и в конце концов были отданы на милость издательского корректора. Стоит ли удивляться после этого, что в напечатанных томах "Вайвасвата" (Ману) превратилась в "Вишмавитру", что тридцать шесть страниц комментария были непоправимо потеряны, а кавычки поставлены без всякого смысла (даже в некоторых моих собственных предложениях!) и пропущены во многих отрывках, цитированных из других авторов?

На вопрос, почему эти фатальные ошибки не были исправлены в последующем издании, мой ответ будет прост: гранки были стереотипными; и несмотря на все мое желание что-то изменить, я ничего не могла сделать, так как гранки являлись собственностью издателя; у меня не было денег оплачивать расходы, а фирму, в конце концов, устраивало оставить все как есть, ибо работа, — ждущая уже своего седьмого или восьмого издания — несмотря на ее явные недостатки, все еще пользуется спросом.

И сегодня — и возможно вследствие всего этого — возводится новое обвинение: в тотальном плагиате вводной части "Перед Завесой"!

Хорошо, если я совершила плагиат, то я не почувствую ни малейших колебаний, чтобы признать и "заимствования". Но, напротив, у меня нет никакого желания признавать "параллельные места", так как у меня их не было; пусть даже "передача мыслей", как метко замечает "Pail Mall Gazette", и в моде и в почете. С тех пор, как американская пресса подняла вой против Лонгфелло, который, заимствовав из какого-то (тогда неизвестного) немецкого перевода финского эпоса Калевалы, опубликовав ее как собственную величественную поэму "Песнь о Гайавате" и забыл указать ее источник, континентальная печать неоднократно высказывала и другие подобного рода обвинения. Нынешний год особенно богат на такие "передачи мысли". Здесь и Мэр Лондона, повторяющий слово в слово старую забытую проповедь м-ра Спургсона и клянущийся, что никогда не читал и не слышал о ней. Революционер Роберт Брадло пишет книгу, и "Pail Mall Gazette" тут же опровергает ее как буквальную копию чьей-то чужой работы. У м-ра Гарри де Виндта, путешественника по Востоку, в его только что вышедшей в лондонской книге "Путешествие в Индию через Персию и Пакистан" F.R.G.S. в придачу находит параллельные страницы со "Страной Пакистан" А. В. Хьюга, идентичные verbatim et literatim. Миссис Парр отрицает в "British Weekly", что ее роман "Сэлли" сознательно или бессознательно заимствован из "Сэлли" мисс Уилкинс, и утверждает, что она не читала вышеупомянутой книги и не слышала имени ее автора и т.д. Наконец, всякий, кто читал "Жизнь Иисуса" Ренана, найдет, что автор по предвидению совершил плагиат некоторых описательных эпизодов из плавных стихов "Света Мира". Также даже сэр Эдвин Арнольд, многообразному и признанному таланту которого не требуется чужого воображения, забыл поблагодарить французских академиков за свои картины горы Табор и Галилеи в прозе, которые он так элегантно переложил на стихи в своей последней поэме. Впрочем, в этой фазе нашей цивилизации и fin de siecle, можно почитать за счастье войти в такую замечательную и многочисленную компанию как — плагиатор. Просто я не могу претендовать на такую привилегию, ибо, как я уже сказала, — изо всей вводной части "Перед Завесой" я заявляю как о своих только об определенных отрывках из глоссария, прилагаемого к ней, в разделе платонизма, который ныне преподносится как "бесстыдный плагиат", написанный профессором А. Уайлдером.

Этого джентльмена, ныне живущего в Нью-Йорке или недалеко от него, могут спросить, истинно мое утверждение или нет. Он слишком благороден и учен, чтобы чего-то бояться и поэтому отрицать. Он настаивал на том, чтобы к введению присоединить своего рода глоссарий, объясняющий греческие и санскритские названия и слова, которыми изобилует работа, а также помог в этом. Я попросила его написать краткую статью о платоновских философах, которую он любезно предоставил. Таким образом, со стр. 11 по стр. 22 текст его, за исключением некоторых вставок, прерывающих рассказ о платоновских философах до того, чтобы показать идентичность их идей с идеями индуистских священных книг. Сегодня, кто знающий д-ра А. Уайлдера лично либо его имя, кто отдает себе полный отчет в огромной эрудиции этого выдающегося платониста, редактора многочисленных научных трудов,4 станет столь безрассуден, чтобы обвинять его в "плагиате" чужих работ! В сносках я даю названия нескольких платоноведческих и других работ под его редакцией. Обвинения оказываются просто абсурдными!

Дело в том, что д-р Уайлдер, должно быть, либо забывал поставить кавычки перед и после отрывков, выписываемых им в свою статью у разных авторов, либо из-за своего очень неразборчивого почерка забывал отмечать их с достаточной тщательностью. Невозможно по прошествии почти пятнадцати лет вспомнить и проверить все факты. До сегодняшнего дня мне представлялось, что это исследование платоников было его собственным, и более ничьим. Но ныне враги выискали отрывки без кавычек и объявили д-ра Уайлдера, пожалуй, еще крикливее, чем автора "Разоблаченной Изиды", плагиатором и мошенником. Возможно, найдут и большее, коли эта моя работа неисчерпаема по части неверного цитирования, опечаток и ошибок, за которые я не могу признать себя "виновной" в общепринятом смысле. Однако, пусть клеветники злословят и далее, только и в следующие пятнадцать лет, как и в прошедшие, они увидят, что что бы они ни делали, они не в силах ни сокрушить теософии, ни причинить мне вреда. У меня нет авторского тщеславия; и годы несправедливых гонений и оскорблений сделали меня совершенно равнодушной к тому, что публика может подумать обо мне лично.

Но ввиду вышеизложенных фактов, а также учитывая, что:

(а) Язык в "Изиде" не мой, но (за исключением той части работы, которая, как я заявляю, была продиктована) может быть назван только какой-то разновидностью перевода моих данных и идей на английский;

(б) Это написано не для широкой публики (что, однако, имеет для меня второстепенное значение), но для узкого круга теософов и членов Теософического общества, которым "Изида" и посвящена;

(в) Несмотря на то, что я с тех пор изучила английский язык в достаточном объеме, прежде чем сотрудничать с двумя журналами ("Теософист" и "Люцифер"), в настоящее время я никогда не пищу статью, передовицу или даже просто короткую заметку без того, чтобы не подвергнуть свой английский язык окончательной проверке и исправлению.

Учитывая всё это и многое другое, я ныне спрашиваю всех справедливых мужчин и женщин, заслуженно ли, и даже законно ли, критиковать, как работу урожденного американца или англичанина, мои труды — и прежде всего "Изиду"! То, что я утверждаю в них от своего имени, есть плод моего изучения и исследования области, до настоящего времени остававшейся незнакомой науке и почти неизвестной в европейском мире. Лавры и похвалы за английскую грамматику, за цитаты из научных работ, пригодившихся мне, чтобы отрывки из них использовать для сравнения или для опровержения старой науки и, наконец, за общую структуру томов, я с радостью уступаю всем, кто помогал мне. Даже в случае с "Тайной Доктриной" около полудюжины теософов работали над редактированием, помогая организовать материал, исправить несовершенный английский и подготовить книгу к печати. Но ни один из них, с первого до последнего, никогда не станет претендовать на фундаментальную доктрину, философские заключения и учения. Ничего этого я не изобрела, а только провозгласила, как была научена; или, цитируя в "Тайной Доктрине" Монтеня (Vol.1, p.46): "Я составил лишь букет из отборных (восточных) цветов и не привнес ничего от себя, кроме ниточки, связывающей их".

Сможет ли хоть кто-то из моих помощников сказать, что я не заплатила полной цены за ниточку?

27 апреля 1891 г.

____________
1. Например, слово "планета" вместо оригинально написанного "цикл", исправленное чьей-то неизвестной рукой (том 1, стр. 347, 2-ой абзац); это "исправление" так представляет учение Будды, будто нет перерождений на планете (!!), в то время как на стр. 346 утверждается обратное и говорится, что Господь Будда учит, как "избежать" реинкарнации; также использование слова "планета" вместо слова "план", "Монады" вместо "Манаса"; смысл целых идей приносится в жертву грамматической форме, он меняется из-за подстановки неправильных слов и неверной пунктуации и т. д., и т. д., и т. д.

2. После этого австрийского дворянина, который проживал в Нью-Йорке в полной нищете, и которому полковник Олькотт предоставил кров и пищу, ухаживая за ним в последние недели его жизни, не осталось ничего, кроме счетов. Единственной собственностью барона был старый чемодан, в котором его "душеприказчик" нашел оббитого бронзового купидона, несколько иностранных орденов (проданные как золотые и алмазные подделки из фальшивых драгоценностей и клея) и несколько рубашек полковника Олькотта, которые экс-дипломат позаимствовал без разрешения.

3. Я не стану называть его имени. Есть имена, которые несут в себе моральную нечистоту и не могут появиться в любом приличном журнале или публикации. Его слова и дела исходят из cloaca maxima материальной вселенной и должны вернуться туда, не касаясь меня.

4. А. Уайлдер, М. Д., редактор "Культа Змия и Шивы" Гайда Кларка и К. Станиланд Вэйка; "Древнего искусства и мифологии" Ричарда Рэйна Найта, к которому редактор написал Вступление, перевел на английский Замечания и добавил новый и полный Комментарий; "Древнего культа символов" Годдера М. Вестроппа и К. Станиланд Вэйк, со вступлением, дополнительными замечаниями и приложением редактора; и наконец, "Элевсианских и вакхических мистерий"; "Диссертация" Томаса Тэйлора, переводчика Платона, Плотина, Порфирия, Ямвлиха, Прокла, Аристотеля и др., с введением, замечаниями, изменениями и глоссарием, под редакцией Александра Уайлдера М. Д.; а также автор различных ученых работ, памфлетов и статей, которые мы не имеем места указать здесь. Он также редактор "Olde Academy", ежеквартального нью-йоркского журнала, и переводчик "Мистерий" Ямвлиха.

Загрузить еще?
  Содержание :: Е. П. Блаватская. Мои книги
Е. П. Блаватская. Африканская магия (вуду и обеах) Е. П. Блаватская. Есть ли душа у животных?
Е. П. Блаватская. Некоторые указания для каждодневного пользования Е.П. Блаватская. Эзотерический характер Евангелий
Е. П. Блаватская. Голос Безмолвия. Семь врат. Два пути. Е. П. Блаватская. Беседы об оккультизме
Е. П. Блаватская. Мои книги Е. П. Блаватская. Элементалы. Элементарии
Е.П. Блаватская. Трансцендентальная физика Е. П. Блаватская. Что есть истина?
Е. П. Блаватская. Каббала и каббалисты в конце девятнадцатого столетия Е. П. Блаватская. Заметки непопулярного философа. Сборник статей
Блаватская. Практическое сокровенное учение Е. П. Блаватская. Корни ритуализма в церкви и масонстве
Блаватская. Сокровенное учение и оккультные науки Е.П. Блаватская. Наука жизни
Е. П. Блаватская. Происхождение зла Е. П. Блаватская. Статьи о Заратустре и зороастризме
Является ли аборт преступлением? Е. П. Блаватская. Статьи из сборника Новый панарион, ч.1
Е. П. Блаватская. Священная наука. Статьи из сборника Новый панарион, ч.2 Е. П. Блаватская. Разум в природе. Космический разум.
Является ли самоубийство преступлением? Елена Петровна Блаватская. Кошмарные рассказы (сны и видения).
Содержание:: Е. П. Блаватская. Субстанциональная природа магнетизма
Е.П. Блаватская. Оккультная или точная наука? Е. П. Блаватская. Золотые ступени
Блаватская. Диалог о тайнах посмертного существования Е. П. Блаватская. Из серии "Nightmare Tales"
Е. П. Блаватская. Заколдованная жизнь. Е. П. Блаватская. Может ли двойник убить?
Е. П. Блаватская. Неразгаданная тайна. Е. П. Блаватская. Сияющий щит.
Е. П. Блаватская. Пещера Эхо. Е. П. Блаватская. Из полярного края.
Е. П. Блаватская. Ожившая скрипка. Е. П. Блаватская. Молчаливый Брат.
Е. П. Блаватская. Легенда о Голубом Лотосе. Е. П. Блаватская. Три желания
Е. П. Блаватская. Теософическое Общество — сказка-быль XIX века Блаватская. История одной планеты (развенчание церковного мифа о Сатане)
ПРИМЕЧАНИЯ Необыкновенная жизнь и влияние Елены Блаватской
СФЕРЫ ВЛИЯНИЯ ТЕОСОФИИ ВСЕМИРНЫЙ ПАРЛАМЕНТ РЕЛИГИЙ
НАУКА И "ТАЙНАЯ ДОКТРИНА" В МИРЕ ЛИТЕРАТУРЫ
У ИСТОКОВ АБСТРАКЦИОНИЗМА МАЛЕР, СИБЕЛИУС, СКРЯБИН
БУДДИЗМ ПРИХОДИТ НА ЗАПАД МИФЫ, СНЫ И КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ
ТЕОСОФИЯ И "НОВЫЙ ВЕК" ПРЕДСМЕРТНОЕ СОСТОЯНИЕ И КОСМИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ
ПРОРОК В СВОЁМ ОТЕЧЕСТВЕ  
   
 





 
 

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста,
которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

  электронная библиотека © rumagic.com